Певица Адель о себе

Главная певица планеты Адель - о новом гастрольном турне, воспитании сына, идеальном бойфренде и о том, как собрать миллиард просмотров на YouTube.

На съемке Адель просит поставить песню Бейонсе Crazy in Love, а потом Salvatore Ланы дель Рей. «Я обожаю Лану, говорит Адель. У нее неистовые тексты. От припева этой песни мне кажется, что я лечу и гляжу на мир в замедленной съемке. Как в те моменты, когда ты смотришь в окно, а твои мысли улетают в волшебные края». Идея послушать ее собственную музыку вызывает у певицы заливистый смех: «Ну уж нет! Мы же не на репетиции, приходите на концерты услышите живьем!»

Мир обожает ее не только за роскошное контральто и душевные, льющиеся рекой песни, но и за эту вот непосредственность, умение быть живой и искренней, плакать и смеяться, в первую очередь над самой собой. Она вышучивает свою ямочку на подбородке, «делающую его похожим на филейную часть», свой «профессорский» лоб и «пальцы-сардельки». Рассказывает, что появляется на публике только в утягивающем белье, и описывает процесс одевания как «набивание фарша в оболочку для сосисок».

На съемку она приходит в лондонской униформе: короткая дубленка из стриженой овчины, легинсы, кроссовки, сумка Balenciaga, золотые серьги-кольца. «Это я для вас постаралась, смеется она. Обычно я выгляжу как суматошная мамаша: свитер, джинсы, конверсы. Детские чумазые ручонки все равно оставят на тебе свои следы».

Трехлетний сын Анджело, который был зачат, по словам певицы, в день выхода Vogue с ней на обложке, не единственная причина неброско одеваться. «Так мне удается сохранять инкогнито, объясняет Адель, которая пару лет назад засудила назойливых папарацци, запретив им приближаться к ее сыну. Личное пространство необходимо. Быть ребенком знаменитости нелегко. Что, если он захочет выпить, пока ему не исполнится восемнадцать, или вдруг он будет геем и не захочет мне об этом говорить, его сфотографируют и я все узнаю из прессы? Такого допустить нельзя».

Отец Анджело инвестиционный банкир Саймон Конекки, он сейчас возглавляет компанию Drop4Drop, которая занимается чистой водой. Они познакомились в 2011 году. У Адель, которая пела каждый день с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать лет, тогда начались большие проблемы со связками, и в результате ей пришлось отменить большую часть концертов в поддержку диска «21». Она считает, что смогла восстановиться после операции и пережить шесть недель полного молчания и последовавшую медленную реабилитацию голоса именно благодаря Конекки. «Когда я познакомилась с Саймоном, сразу поняла: что-то должно произойти, говорит она. После череды лузеров, годных на то, чтобы вдохновить на песню, но не на совместную жизнь, я наконец нашла себе победителя».

Муж и сын полностью изменили ее жизнь. В первую очередь, они искоренили потребность в драме, которой она раньше подпитывалась и в которой черпала вдохновение. «Теперь я могу не держать в голове всякий мусор и не переживать о нем, рассказывает Адель. Ну а Анджело заставляет меня гордиться самой собой. Когда я стала мамой, я почувствовала, что живу по-настоящему. Моя жизнь обрела смысл, которого раньше не было».

Певица взяла тайм-аут, чтобы побыть с семьей, прежде чем задуматься о третьем альбоме. «Для меня сейчас во главе угла материнство, потом я сама, и только потом уже работа, говорит она, но тут же добавляет: Думаю, мне необходимо было исчезнуть на достаточное время, чтобы людям стало меня не хватать». В числе артистов, вызывающих у нее восхищение, Адель называет Кейт Буш, которую собственный шестнадцатилетний сын уговорил на совместный камбэк-тур после тридцати пяти лет, проведенных вдали от любопытных взглядов.

Поняв, что пришло время вернуться к работе, Адель решила сделать нечто похожее на свои любимые альбомы Ray of Light Мадонны и Play Моби. Но новый материал никак не складывался в цельную картину. «Я просто не понимала, что мне с этим делать. Как я могла ожидать, что люди поймут то, чего не могла до конца понять сама? А если сказать совсем просто, все было очень похоже на обычную лень».

Прорыв произошел, когда она отложила в сторону многочисленные песни про Анджело (при этом самого Анджело можно услышать в песне Sweetest Devotion) и про Саймона (хотя Water under the Bridge о нем) и решила петь о своей молодости и вообще о жизни. Вышедший в конце прошлого года альбом «25» за неделю разошелся тремя с половиной миллионами копий, а всего продано больше пятнадцати миллионов.

Почему в названиях всех ее альбомов цифры? Ларчик открывается просто: тексты песен Адель все еще по старинке записывает в блокнот. Первое, что она при этом делает, фиксирует свой возраст на первой странице ручкой Sharpie.

Сейчас у Адель первые за пять лет мировые гастроли, девятимесячное турне, которое началось в конце февраля в Белфасте, весной и летом прокатится по Европе и по плану достигнет своей кульминации в Мехико в ноябре. В России концертов не будет, так что советуем доехать до ближайших к нам Берлина или Гамбурга. «Я отправляюсь в турне ради фанатов, чтобы увидеть людей, которые изменили мою жизнь, говорит она. У меня лично нет потребности в таких масштабных гастролях. Я постоянно буду на нервах, переживать, достаточно ли я хороша. Адреналин выматывает!»

Будучи сама фанаткой со стажем, которую в три года тайно протащили под маминым пальто на концерты The Cure и Beautiful South, а в восемь родители взяли с собой на сет The Prodigy на фестивале в Гластонбери, она понимает, как важно увидеть и услышать своих кумиров живьем. Ярчайшим событием ее детства стал момент, когда маме удалось достать дорогие билеты на концерт Spice Girls. «Люди обычно думают, что я шучу, говорит Адель. Но Spice Girls стали знаменитыми, когда мне было семь. Я училась на их примере как вести себя, добиваться успеха, знать себе цену. Возникший тогда феномен Girl Power заставлял девушек поверить, что они могут добиться всего, чего захотят».

Теперь она сама феномен, спасительница звукозаписывающей индустрии: тиражи ее пластинок дают рекорд-лейблам надежду, что они выживут в мире, где любую музыку можно бесплатно скачать в интернете.

В 2009 году Адель была так поражена присужденной ей премией «Грэмми» в номинации «Лучший новый артист», что выбежала на сцену босиком с расстегнутым ремешком на платье Barbara Tfank и с полным ртом жвачки. Она по-прежнему любит скинуть на концерте каблуки, но выглядит всегда роскошно. Носит Giorgio Armani и Valentino, дружит с дизайнерами Кристофером Бейли из Burberry и Клэр Уэйт Келлер из Chloe, вдохновляется нарядами Этты Джеймс и Эллы Фицджеральд с обложек старых дисков, которые покупала на толкучках в четырнадцать лет. «Я много думаю о том, как быстро сейчас все меняется, и не уверена, что теперь кто-нибудь сможет оставаться на всю жизнь Барброй Стрейзанд. Но я стараюсь. При всем уважении к таким талантам-хамелеонам, как Мадонна и Тейлор Свифт, я не из тех, кто может многократно открывать себя заново, перескакивать из жанра в жанр, из стиля в стиль и из тренда в тренд».

Быть дивой вот ее ниша. Даже в грандиозном нью-йоркском зале Радио-сити и на девяностотысячном лондонском стадионе Уэмбли ей удалось создать интимную атмосферу камерного зала, разговаривать с каждым зрителем, один на один. Тем более после операции на связках ее голос стал мягче, а диапазон расширился на четыре ноты.

«Уйдя после альбома «21» в тень, я понимала, что все зависит от того, какой будет следующая пластинка. Так вот, когда вышла песня Hello, я почувствовала, что мне больше ничего не нужно доказывать. Теперь я буду петь просто потому, что хочу петь, и буду записываться, когда захочу, а не потому, что кто-то меня вынуждает. Не то чтобы кто-то меня когда-то заставлял, добавляет она, и в глазах у нее появляется лукавый блеск. Я бы их в порошок стерла при первой же попытке!»